Конкурс 1401 года - двери флорентийского Баптистерия

Жертвоприношение Авраама, бронзовый рельеф / www.brunelleschi.ru

Собственно ренессансное искусство началось в XV в., когда в первый год этого столетия Флорентийская коммуна объявила конкурс на украшение вторых, северных, дверей баптистерия.

В 1401 году крупнейшие флорентийские цехи ассигновали деньги на украшение баптистерия новой парой бронзовых дверей. Попечители храма Сан Джованни Баттиста разослали всем мастерам, «которые прославились своей ученостью», приглашение исполнить бронзовые двери для названного храма.

Баптистерий Сан Джованни, был воздвигнут в XI веке на месте более старого баптистерия на флорентийской площади, где позже был построен собор Санта Мария дель Фьоре и колокольня. Здание баптистерии имело форму восьмигранника - типичную для романской крещальни. Располагалось оно посреди площади и имело купол пирамидальной формы пролетом 25,6 метра. По своему стилю это здание относится к проторенессансному стилю, зародившемуся во Флоренции в XI-XII веках и ранее всего проявилось в архитектуре. Восьмигранник баптистерия разбит снаружи на три яруса. Общий облик здания, хотя и имеет «романские» черты, отличается гораздо более тонким чувством пропорций, изяществом, которые в такой степени не были свойственны романским сооружениям. Коринфские пилястры и полуколонны, изящный рисунок арок на фасаде, легкие ионические колонны, опирающиеся на барьер, украшенный мозаичными портретами пророков в интерьере, применение в отделке разноцветного мрамора, тонкое чувство пропорций - все это придавало облику здания проторенессансную стилистику. Первые двери баптистерия были изготовлены Андреа Пизано в 1336 г.

Флорентийцы гордились своим баптистерием и продолжали совершенствовать его, приглашая лучших мастеров. Именно с такой целью и был организован конкурс 1401 года на украшение вторых дверей баптистерия, к участию в котором после тщательного отбора было допущено семь мастеров, преимущественно тяготеющих к готике, наряду с уже прославленными мастерами, такими, как Якопо делла Кверча, и два два молодых скульптора, которым было немногим более двадцати лет,— Лоренцо Гиберти и Филиппо Брунеллески. Соревнующимся давался полуторагодичный срок для выполнения рельефа с изображением «Жертвоприношения Авраама» и заранее оговаривалось, что композиция должна быть вписана в квадрифолий такой же формы, как на бронзовых дверях Андреа Пизано. Конкурсная комиссия, состоявшая из представителей одного из самых богатых цехов Калимала (купцов), обеспечивала соревнующимся годичное содержание и оплату всех расходов по изготовлению рельефов.

Из них жюри наиболее высоко оценило два рельефа, исполненные молодыми, в то время еще никому не известными художниками Лоренцо Гиберти и Филиппо Брунеллески. Члены комиссии не решились отдать пальму первенства ни одному из претендентов. Было лишь признано, что их образцы намного превосходят образцы их конкурентов, и им было предложено работать в дальнейшем над дверями «на равных». От этого предложения Брунеллески отказался, и заказ полностью перешел к Гиберти.

На фоне искусства своего времени эти два рельефа выделяются новизной и смелостью решения. В обоих рельефах особенно большое внимание уделено изображению нагого тела, передаче движения, использованы мотивы античной классики. И все же работы очень различны.

Брунеллески предельно драматизирует рассказ, доводит до крайнего напряжения движения и жесты действующих лиц. Движения всей действующих лиц у Брунеллески синхронны и даны в едином порыве, устремлены к сильно выделенной фигуре Исаака. Авраам схватил своего до смерти перепуганного сына за горло, он уже всадил в его тело нож и лишь властная рука ангела удерживает его от убийства. Ангел камнем падает с небес, его фигура выражает стремительность, одной рукой он ухватил за запястье Авраама, другой рукой он показывает на робко сжавшегося ягненка. Брунеллески ставит себе задачей передать библейский сюжет как вполне реальную ситуацию. И в этом принципиальная новизна его рельефа. Так данная сцена до него не изображалась. Сцена решена как схватка трех противоположных сторон и в ней главное смысловое содержание. Композиция очень динамична, жест Авраама, отгибающего голову сына, и жест ангела, в последний момент хватающего Авраама за запястье, являются эмоциональным ядром композиции, соединяющим вместе гибель и спасение. Фигуры слуг помещены в нижней части поля квадрифолия, которая более нагружена изображением. Его композиция построена довольно свободно, лишь фигура слуги, вынимающего занозу, близка к античности. Настроение, экспрессия, внутреннее напряжение - вот то, ради чего Брунеллески нарушает не только правила задания, но иногда и общепринятые в то время критерии прекрасного.

В рельефе Гиберти драматизм события никак не выявлен, он представляет древний обряд жертвоприношения: Авраам не столько замахнулся ножом, сколько просто держит его в руках, слетающий ангел лишен активности, Исаак не охвачен страхом, а горделиво выставляет напоказ свой прекрасный торс. Линии рельефа Гиберти более мягкие и плавные, вся композиция более органично сочетается с контурами квадрифолия, все основные линии композиции согласованы между собой. Его Исаак - это стройный, гибкий мальчик на пороге юношеского расцвета. Его пластичность очаровывает, коленопреклоненно стоит на алтаре, руки его связаны за спиной, но он не склонил покорно головы, напротив, он гордо поднял ее. «Исаак» Гиберти не только с редкой убедительностью выразил свободолюбивый, непокорный дух Флорентийской республики. Он, в сущности, первым, на самом пороге кватроченто, воплотил идеальный образ гордого и прекрасного человека Возрождения.

Впоследствии Гиберти долгое время работал над вторыми дверями флорентийского Баптистерия вплоть до 1424 года. Тема сюжета была изменена, и вместо сцен из Ветхого Завета на дверях, созданных Гиберти, было изображено двадцать восемь коммпозиций на темы Нового Завета.

Возможно, эта неудача на конкурсе стала для мира подарком, так как побудила Брунеллески всерьез заняться архитектурой. Проиграв в конкурсе, молодой ваятель сосредоточил внимание на архитектуре, стремясь в ней возродить величие Древнего Рима.